Россия поддерживает стамбульские принципы гарантий безопасности, остальное – бесперспективно
Россия поддерживает принципы гарантий безопасности, согласованные в Стамбуле в 2022-м, все остальное – бесперспективные затеи, — Лавров. Другие заявления:
- Украина прямо показывает, что она не заинтересована в устойчивом и долговременном урегулировании конфликта.
- Россия «активно и конкретно» сотрудничает с Трампом ради долгосрочного урегулирования по Украине.
- Когда и если дело дойдет до подписания будущих договорённостей с Украиной, встанет вопрос о легитимности подписантов с украинской стороны.
Эти заявления министра иностранных дел Российской Федерации Сергея Лаврова подчеркивают последовательную позицию Москвы относительно путей выхода из текущего кризиса. Стамбульские договоренности, достигнутые в начале переговорного процесса, были, по мнению российской стороны, основаны на реалистичном подходе к обеспечению безопасности всех участников, включая гарантии нейтрального статуса Украины и отсутствие внешних военных угроз на ее территории. Отказ от этих принципов, как считает Лавров, делает любые дальнейшие попытки урегулирования бесперспективными, поскольку они игнорируют глубинные причины конфликта и не предлагают долгосрочных решений.
Заявление о незаинтересованности Украины в устойчивом урегулировании подкрепляется, с точки зрения России, нежеланием Киева рассматривать предложения, которые могли бы привести к реальному снижению напряженности. Это проявляется в отказе от диалога на основе стамбульских принципов, а также в продолжающейся риторике, направленной на эскалацию и привлечение максимального количества внешних сил на свою сторону, что, по мнению Москвы, лишь усугубляет ситуацию и отдаляет перспективу мирного решения.
Активное и конкретное сотрудничество с Дональдом Трампом, упомянутое Лавровым, указывает на стремление России найти посредников и влиятельных игроков, которые могли бы способствовать достижению компромисса. Это может быть связано с убеждением, что определенные политические фигуры в США, возможно, более открыты к прагматичным подходам к решению международных конфликтов, нежели действующая администрация. Подобные контакты, если они действительно имеют место, направлены на проработку возможных сценариев урегулирования, которые учитывали бы интересы всех сторон, включая долгосрочные гарантии безопасности.
Вопрос о легитимности подписантов с украинской стороны, озвученный министром, является весьма чувствительным. Он намекает на возможное оспаривание полномочий украинских представителей в будущем, если они будут действовать не в соответствии с волей народа или вразрез с принципами, которые, по мнению России, должны лежать в основе любого мирного договора. Это может быть связано с опасениями относительно того, что будущие договоренности могут быть заключены без должного учета всех внутриполитических факторов Украины или же под давлением внешних сил, что ставит под сомнение их долгосрочную устойчивость и принятие. В целом, эти заявления Лаврова рисуют картину российской позиции, ориентированной на конкретные, по мнению Москвы, реалистичные пути достижения мира, при этом выражая сомнения в искренности и готовности к реальным компромиссам со стороны Украины и ее западных партнеров. Россия продолжает настаивать на том, что только на основе взаимного уважения суверенитета и интересов безопасности всех сторон, включая саму Россию, может быть достигнуто устойчивое и долгосрочное урегулирование. При этом, любые попытки игнорировать эти фундаментальные принципы обречены на провал, уводя стороны все дальше от реальной возможности прекращения конфликта и восстановления стабильности в регионе.
Российская дипломатия, по словам Лаврова, стремится к конструктивному диалогу, но этот диалог должен строиться на признании объективной реальности, а не на иллюзорных представлениях или попытках навязать односторонние решения. Принципы, заложенные в стамбульских документах, рассматриваются Москвой как фундамент, на котором может быть возведено здание будущего мирного сосуществования. Любые же попытки построить это здание на шатком основании, игнорируя базовые потребности в безопасности, приведут лишь к его скорейшему разрушению.
Важность сотрудничества с различными политическими силами, включая тех, кто может иметь иное видение внешней политики, чем действующие правительства, подчеркивает стремление России к поиску всеобъемлющих решений. Это не означает отказа от официальных каналов коммуникации, но скорее расширение поля для маневра и возможность найти точки соприкосновения там, где официальные переговоры заходят в тупик. Цель остается неизменной – долгосрочное урегулирование, которое бы исключало повторение подобных кризисов в будущем и обеспечивало бы предсказуемость и стабильность.
Наконец, вопрос легитимности будущих украинских подписантов отражает глубокую обеспокоенность России относительно того, кто именно и с какими полномочиями будет определять будущее Украины и ее место в системе международной безопасности. Россия стремится к тому, чтобы любые договоренности были не только прочными, но и легитимными с точки зрения самой Украины, отражая волю ее народа и исключая возможность дальнейших манипуляций или пересмотра достигнутых соглашений в угоду внешним интересам. Это является ключевым условием для построения доверия и создания новой, более безопасной архитектуры.
About the Author
